1. Полное имя Шарлотта Ребекка Эсворд, литературный псевдоним – Луиза Астрид.
2. Возраст 28 лет.
3. Род занятий Писательница приключенческих романов.
4. Характер «Нет, Лотти не шизофреничка. Да, я точно в этом уверен. Нет, она не опасна. Да, она всегда себя так ведет» - из разговора Дэвида Эсворда с деканом Чарли.
Однажды мисс Эсворд выпустила на свободу своих героев – вам нужно это знать, чтобы понимать ее мотивы - с тех пор она переносит все, что видит вокруг, в свои книги, а то, о чем пишет в книгах – в свою жизнь. Если Чарли вдруг бросила все и умчалась в Гималаи – значит один из ее персонажей замерзает среди снегов и ей нужно его спасать, теперь понимаете?
Девушка ценит личную свободу окружающих и никогда не ведет себя с людьми так, как было бы неприятно ей самой. Проблема только в том, что система ценностей молодой писательницы несколько сбита, она может мимоходом смертельно оскорбить вас и даже не понять, из-за чего вы вдруг расстроились.
Живет здесь и сейчас, творит что в голову взбредет и душа пожелает. Каждый день начинает будто с чистого листа, так что не удивляйтесь, если она шесть дней подряд будет задавать вам один и тот же вопрос.
Любит все новое и неизведанное. Страха будто не знает – скорее всего, Чарли просто не отдает себе отчет, насколько серьезна та или иная опасность. Проблем не видит – если можно что-то сделать, идет и делает, нет – обходит стороной. А чаще всего, Шарлотта попросту не считает проблемой то, что принято таковой считать.
Дэвид иногда шутит, что в своих путешествиях сестренка сама не заметила, как достигла просветления Далай-Ламы – вывести Шарлотту из себя невозможно, и не старайтесь. Кричать на вас или бить посуду она не станет, а вот послать может – далеко, надолго и неизменно доброжелательным тоном.
Истинная англичанка - обожает черный юмор.
В пять лет родители объяснили Чарли, что значит «врать», с тех пор она ни разу никому не солгала. Другое дело, что понятия «не лгать» и «говорить правду» далеко не тождественны. Чарли мастерски умеет уходить от ответа, или правдиво отвечать на вопрос, ничего по-сути не сказав, или просто многозначительно промолчать, скромно потупив глаза. Единственное исключение из правила – Шарлотта не выносит расспросов о своем прошлом. Поинтересуетесь – будьте готовы выслушать очень красивую и насквозь выдуманную сказку. Каждый раз новую.
5. Внешность Невысокая, скорее худощавая, чем спортивная. Волосы медные, на солнце выгорают. Кожа светлая, лицо и плечи в веснушках, причем если на лице Шарлотта эту пакость извела, то на плечах, хоть убей, не выходит.
Брови и ресницы слишком блеклые, глаза слишком светлые, лоб – низкий, нос – вздернутый, не красива и даже не мила. Чарли на все разговоры о своей внешности громко фыркает и говорит – «на любителя». Что ж, ей виднее.
На аватаре - Брайс Ховард.
6. Биография Шарлотта Ребекка Эсворд – для родных Лотти, для друзей Чарли – родилась под свободным, высоким, пронзительно синим небом Гибралтара в далеком двадцать шестом году. Чарли стала пятым ребенком и по совместительству единственной дочерью четы Эсворд. И то, и другое было крайне приятно – с одной стороны, родители не дрожат над каждым шагом малышки, т.к. прошли подобный путь не один раз, с другой – всячески выделяют – как ни как, единственная девочка. Баловали и оберегали маленькую Лотти и братья, благо, разница в возрасте способствовала: в момент появления на свет сестренки, старшему, Ричарду, было шестнадцать, близнецам – по девять, а Дэвиду, самому близкому Чарли и по возрасту, и, в дальнейшем, по жизни – пять.
Жили в Гибралтаре недолго – отец семейства, мистер Николас, служил торговым советником Империи по делам колоний, и Эсворды часто меняли один экзотический уголок планеты на другой. К двенадцати годам Шарлотте выпало побывать в Вест-Индии и Гонконге, пройтись по пескам Непала и Цейлона, пересечь несколько раз Атлантику и Тихий океан, когда отца в очередной раз отправляли инспектировать Барбадос, Занзибар или Маврикий.
Чарли привыкла к широким просторам, смелым людям и бескомпромиссным решениям, она бы с радостью провела в подобных переездах всю жизнь, но шел тридцать девятый год и даже до их отдаленных колоний доходили тревожные слухи из метрополии. Страшно было в это тревожное время, очень страшно за большую, рассыпавшуюся по всему свету семью.
Элизабет Эсворд третий месяц гостила у сестры, тетушки Полли, в Ницце. Старший из братьев работал главным хирургом в единственной современной больнице Кейптауна, близнецы учились в Кардиффе. Под отцовским крылом оставались только Дэвид и Лотти. Николас принял волевое решение рискнуть, он разослал домочадцам письма с категорическим требованием собраться в Лондоне, откуда он планировал самолично вывезти всю семью в Америку. Но прежде был вынужден должным образом закрыть все текущие дела, поэтому отправил Чарли на континент под надежным присмотром двадцатилетнего Дэвида. А когда Николас прибыл-таки в Лондон, в гостиной пустого, много лет не топленого дома сидела одна только супруга.
Ричард руководил разработками новых методов полевой хирургии где-то в Восточной Европе. Близнецы записались добровольцами на фронт и слали письма без обратного адреса с засекреченной базы. А Дэвид и Лотти пропали.
Им просто не повезло – двумя днями раньше, и никаких проблем пересечь Францию не возникло бы. Но в тот злополучный день, когда Дэвид выбрался на вокзал за билетами, все кассы оказались закрыты – немцы взяли Париж. Брат с сестрой остались посреди незнакомого враждебного города без денег, без знакомых и без малейшего намека на сколько-нибудь светлое будущее. Зато с отвратительным знанием французского у обоих. Жили на съемной квартире (квартирой этот недозатопленный подвал с мигающей лампочкой называл только хозяин дома), питались второсортными крупами, пытались работать. Из утонченного Дэвида, отличного пианиста и знатока английской литературы, вышел неплохой плотник. Чарли освоила профессии машинистки, телефонистки, разносчика газет, продавщицы бакалеи и черт еще знает кого, но надолго нигде удержаться не выходило – конкуренция в голодном, погрязшем в безработице городе была сумасшедшая. Вымотанная Чарли, в своем не по сезону легком пальто, возвращалась вечерами в холодный подвал, с тоской вспоминала теплый ветер Гибралтара и мысленно просила кого-нибудь всесильного изменить что-нибудь в ее жизни. Девушка была бы рада любым переменам, убежденная, что они обязательно принесут облегчение – хуже ведь все-равно быть не может. Оказалось, может. Дэвид вступил в ряды Сопротивления.
Чарли часами сидела в темноте, прожигая взглядом противоположную стену подвала, и отчаянно вслушиваясь в темноту: если, судя по шагам, по лестнице спускается один человек, значит вернулся Дэвид; двое – ранили кого-то из своих; а если отряд – это за ней. Но хуже всего была сводящая с ума тишина. Чтобы как-то отвлечься, Шарлотта стала вести дневник, но описывала не свое нынешнее прозябание, а прошлое раздолье на Тихоокеанских просторах. Когда закончились три толстые сафьяновые тетради и все реальные события, девушке на помощь пришло воображение. Она заселила разлинованные страницы умными смелыми людьми и щедро разнообразила их судьбу самыми невероятными приключениями. Когда-то тогда, в сорок втором или сорок третьем году, жизнь и творчество Шарлотты Эсворд раз и навсегда перемешались – как маленький ребенок верит, что игрушечный солдатик защитит его от любой опасности, так и Чарли однажды вывела своих персонажей в один ряд с реальными людьми, сделав, например, придуманного капитана Харлоу таким же настоящим, как и Дэвид или любой из его товарищей по оружию.
В августе союзники вошли в Париж, а брат и сестра Эсворд наконец смогли переправиться в Англию. Как и планировал Николас когда-то в начале войны, семья собралась под одной крышей. Недосчитались миссис Эсворд, погибшей при бомбежке Лондона, и Томми, младшего из близнецов, который навсегда остался на каменистом береге Нормандии.
После войны увидел мир первый роман Шарлотты - измученным страхом и усталостью англичанам ее яркие и немного нереальные истории пришлись по вкусу. Чарли поступила в Оксфорд на восточную философию, через семестр перевелась на прикладную криминалистику, потом - на историю искусств, откуда с треском вылетела по итогам первой же сессии. Два года проучилась в медицинском колледже, ушла сама. Снова поступила, на этот раз в Сорбонну, а через месяц после зачисления бросила все, и уехала в Новую Гвинею, писать очередной (девятый) роман о приключениях бесстрашной индианской скво.
К двадцати четырем годам Чарли забросила все попытки получить высшее образование и сосредоточилась на карьере писателя. Хотя особенно сосредотачиваться и не приходилось – ее герои, они всегда рядом, и всегда с ними что-то происходит, главное – успевать записывать.
У мисс Эсворд есть дом в пригороде Лондона, куда отправляют письма ее читатели и куда иногда отправляется и сама писательница. Еще у нее есть серый кот Кэрролл, который живет у Дэвида и, конечно, ее герои. Больше у Чарли нет ничего. Все ее любовные связи заканчивались очень быстро и, как правило, по инициативе молодых людей. В своем прощальном монологе они именовали ее, в лучшем случае экстравагантной, в худшем – невменяемой. Чарли это никогда не волновало.
7. Навыки, способности В силу своей богатой на пробы и ошибки биографии, имеет множество навыков в самых разных областях – пользоваться телеграфным аппаратом, оказывать первую медицинскую помощь, плести традиционные головные уборы Непала, вычислять третью производную, ходить по канату и прочая. Вместе с тем, есть множество общепринятых вещей, в которых Чарли совершенно не разбирается.
Так что сказать заранее, где девушка всех удивит, а где – сядет в лужу, совершенно невозможно.
8. Инвентарь Единственная вещь, передвижение которой Чарли всегда отслеживает – пухлый от вложенных листков, исписанный вдоль и поперек рабочий блокнот. Ну и карандаш найдется под манжетой каждой рубашки. Все остальное прячется по многочисленным карманам, забывается там, потом вновь отыскивается. Невозможно угадать, что Шарлотта извлечет на свет божий во время очередного досмотра собственной одежды, но вот единственного действительно нужного предмета там наверняка не окажется.
9. Дополнительные сведения Фобии: смерть Дэвида или кого-то из племяшек.
Привычки: закатывать рукава по-локоть, пить дико крепкий сладкий и горячий чай, никому не рассказывать о своей жизни.
Родственники:
Отец, крепкий семидесятилетний старик, давно вернулся к своим обязанностям советника, сейчас в Гренаде.
Ричард возглавляет центральный госпиталь Йоханнесбурга.
Тревор руководит постройкой восточной ветки «National Rail pass» США.
Дэвид уже шесть лет как обзавелся любящей женой, сыном и двумя дочурками-близняшками, живет в Лондоне, преподает средневековую литературу.
Нефритовый змей
Анкета
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
